Картины Донбасса Яна Птушко: Почему на Луганщине муралистов иногда считают дикарями

Житель Северодонецка Ян Птушко – автор около 20 муралов в разных городах Луганской и Донецкой областей. Бывший налоговик, а теперь художник, он активно работает в этом направлении с 2016 года. И хотя в Северодонецке много его работ, автор признается, что сегодня он больше занимается проектами на Донетчине. Там он находит больше понимания и поддержки, чем в родном городе.

Сегодня он работает с напарником и другом Золтаном Надем. И переезжать не собирается – говорит, имеет много планов на Луганщине. Depo.Донбасс поговорило с ребятами и о планах

Ян и Золтан

Ян, почему вам приходится ездить по другим городам, но свой при этом вы бросать не хотите?

– Пока есть здесь чем заниматься. Хотим оставить свой след. Но в областном центре Луганщины с этим сложно, поэтому ездим и по другим городам, в частности, в Донецкой области. Там наших работ больше.

Почему так получается?

– Потому что у нас нет контакта с местной властью. Это важно. Договориться нет возможности. Стучаться в закрытую дверь уже желания нет. В такой работе важен диалог. Ведь мы с людьми общаемся. Нас приглашает заинтересованная сторона, они находят волонтеров, которые нам помогают, донести, отвезти, привезти. Это большая командная работа.

Обидно, что лучше воспринимают не в родном городе?

– В определенной степени, да. Мы здесь живем, хотим делать город лучше.

В Донецкой области вы работаете в разных городах. Везде идут на контакт?

– Да. Со всеми можно найти общий язык. Например, в Торецке нас очень тепло приняли. Даже грустно было заканчивать. В Угледаре мэр постоянно приезжал на объект. На Луганщине по-другому. Когда мы начинали работать по гранту Британского совета, мы ездили в Кременную делать 10 школ – расписывали кабинеты. Первая школа в Кременной – там на нас смотрели, как на дикарей. Такое было предвзятое отношение. Нас не понимали вообще. Люди боялись, что мы все испортим. Но когда начала вырисовываться картинка, понравилось. У нас в конце был пир просто. На дорожку нам подарили бутылку шампанского. В целом, сегодня реагируют положительно. Процентов 90. Но есть люди, которым все не нравится. Хотя сейчас тенденция больше к положительному восприятию.

В Северодонецке нет ваших муралов на девятиэтажках. Хотелось бы, чтобы появился такой?

– В родном городе за жилые дома браться не хочется. Нет желания убеждать людей. Один из примеров: в рамках проекта, который я подавал на Лейпцигскую премию, я хотел расписать двухэтажный фасад по ул. Юности. Но в итоге изменилась локация, потому что люди не восприняли эту идею. Я уже готовил фасад, но на первом этаже был кондиционер и жители квартиры выступили против, потому что боялись мусора, который посыплется на него. А после реакции этих людей и другие поддержали их. В итоге мы расписали с детьми трансформаторную будку за "Детским миром".

В рамках проекта Вы также расписывали троллейбусы в Северодонецке...

– У нас троллейбусы в ужасном состоянии. Их не красят, не моют. Когда я начал работать, мне приходилось самому это делать. Там же я видел, что работницы депо чуть ли не за свои средства закупают моющие средства, чтобы поддержать чистоту. Я же хотел, чтобы люди увидели троллейбусы другими – яркими.

Победа в этом проекте стала для Вас неожиданностью?

– Я отправил весь пакет документов, заявку. Билет купил на выставке в Киеве, но не поехал. Я решил, что у меня там шансов нет. Накрутил себя. И забыл об этом. А через некоторое время мне позвонили и сообщили, что я вошел в число призеров. Я один из пятерки победителей был физическим лицом – все подавались объединениями. В итоге я выиграл деньги на реализацию идеи и расписал трансформаторную будку и троллейбусы.

Еще один интересный проект – спортивный мурал в Горном. Как вы там оказались?

– Председатель общественной организации "Горное БУМ" Артем Вовк – это уникальный человек. Я очень рад, что мы с ним познакомились. Он работает в шахте, а в свободное время меняет жизнь родного города к лучшему. Вот мы считаем, что Северодонецк – маленький городок. Но когда приезжаем в город с одной улицей, понимаем, что люди, кроме шахты ничего не видят. Артем же собрал вокруг себя группу людей, они нашли общий язык с шахтой, которая тоже помогала, в том числе финансово. Власть тоже поддержала, хотя и просто словом. Я Артему помог с заявкой в программу ООН по восстановлению и развитию мира. Так появился мурал на стене спортзала в парке шахты "Горная". А познакомились мы в "Фейсбуке".

В Северодонецке очень популярны ваши работы на фасадах школ. Планируете и дальше их расписывать?

– Сейчас у меня есть список школ и объектов, которые нужно расписать. Но шел я к этому долго. Терпение и умение ждать – это очень важно. В 2016 году я расписал первый фасад и была тишина потом. Выстрелило и заглохло. Потом уже я начал работать с ПРООН и другими проектами.

Если искать информацию о вас, то все источники выдают историю о том, как вы работали в налоговой, а потом стали рисовать муралы. Достаточно резкий поворот ...

– Этот поворот не происходил резко. Все параллельно было – я и до этого рисовал. В 2016 году, когда расписал первый фасад – рисунок цветов на двухэтажке, я еще работал в налоговой. Это, в принципе, и стало стартом муралов. А в целом рисовать я начал гораздо раньше. До того, как поступил в университет, устроился на работу. Профильного художественного образования у меня нет. Есть высшее юридическое.

А родители поддержали Вас? Как они восприняли такие изменения?

– Плохо изначально. Мама не совсем понимала, чем я занимаюсь. Я же рисовал граффити все время. Я объяснял ей, что это хобби. То есть, по сути, то же самое, если бы я на велосипеде катался или скейте. Она не совсем понимала, зачем это мне. Когда же я начал расписывать фасады, начали обо мне говорить люди, стала гордиться.

Дорогое хобби? Один баллончик краски сколько стоит?

– Больше 100 гривен. А, например, девятиэтажка - 300 квадратов. Получается, до 200 тысяч гривен.

А почему именно граффити? Откуда интерес?

– Я рисовал для себя. Потом увидел рекламу "Сникерс". Там герои ролика рисовали баллонами. Потом познакомился с местными ребятами, и они меня всему научили – где смотреть, что читать. Сейчас они не рисуют. Один только продолжил.

А высоты не боитесь?

– У меня есть лицензия. Страха высоты уже нет, хотя сначала был. В Торецке мы впервые катались на кран-балке. Сначала было не по себе. А потом привык.

Вы говорили, что отличительной чертой Вашего стиля является динамика. Стиль сформировался окончательно или еще претерпит изменения?

– Стиль меняется все время. Художник не может стоять на месте. Но ему характерна динамика. Немалую роль играет цвет, как и в любой абстрактной работе. Если это спальный район, палитра спокойнее. Мы же реагируем на какие-то вещи, выдаем энергию.

Какие вещи, например?

– Ну, вот школа. Я сам знаю ее, учился там. Она серая. И без того не хочется туда идти. Я расписал 8-ю школу, в которой учился. Это и благодарность учебному заведению, и желание сделать его ярче. Плюс, школы мы расписываем с детьми.

Правда, что реальная работа всегда оказывается лучше проекта?

– Эскиз и итоговая работа воспринимаются по-разному. Все об этом говорят. Гораздо лучше готовый результат. Сначала мы рисуем в фотошопе. Там цвет не совпадает с цветом реальной краски. Например, розовый и кремовый –капризные оттенки.

Известно, что Вы можете уступить в цене заказчику, если это коммерческий проект, но настоять на своем видении. Это так?

– Бывает. Ведь всегда хочется авторское продвигать. Не всегда находишь общий язык с заказчиком. Но часто можно постараться убедить, договориться. Хотя это нельзя назвать чисто коммерческой деятельностью, заработком. Это больше, наверное, саморазвитие. Поэтому мы лучше уступим в той же цене, но продвинем свое. Например, согласиться на тех телепузиков, но свой фон сделать. Грубо говоря. Хотелось бы больше доверия от заказчиков. И хотелось бы разбить эту грань между иностранными художниками и украинскими. Для нас всегда вносятся корректировки. А для иностранных – нет. Иностранный художник приезжает и ему не ставят таких рамок. Например, приглашают художника на фестиваль муралов. Здесь с самого начала не может быть тематики как таковой. Это может как-то глобально называться. Например - миротворчество. И если ты хочешь понимать под миротворчеством цветок, то ты его рисуешь. Людям с именами не препятствуют в самовыражении, а нам могут предложить что-то изменить. У нас не было прецедентов, чтобы работу глобально переделывали, но вот в Угледаре вопрос с фасадом долго решался. Это же не дело, что мы шесть раз перерисовывали эскиз. У меня сбивается общая композиция. Смысл, который я закладываю, он теряется. В Угледаре главные герои – мальчик и рыба. Сначала хотели мальчика поменять на дедушку. Потом и рыбу хотели поменять. А вот в Торецке мы рисовали парк, там не было рамок вообще. Дали краску и свободу.

Что несут Ваши работы?

– Добро, свет, мир. Такие глобальные, пусть и заезженные, вещи. По сути, мы улучшаем внешний вид городов.

Есть коммуникация с другими художниками? Хотели бы у кого-то поучиться или позвать в гости?

– В Украине много крутых художников. Я мечтаю о том, что они доедут когда-нибудь в Северодонецк рисовать. Общаемся со Львовом и Днепром. Ездили во Львов на фестиваль. Хотелось бы в США попасть, да и в Европу. Везде фестивали проходят. У нас тоже начинается это движение. Но больше в Киеве. Восток пока отстает. Американский Детройт - это пример, когда из города сделали что-то нереальное. Один из центров современного уличного искусства. Дали художникам полную свободу. А там много заброшенных зданий, цехов. И у нас много всего. Вполне можно сделать подобное. Интересно было бы сделать какую-то платформу. Взять склад, цех, расписать его, пригласить художников, устроить лекции, мастер-классы, концерты. Привлечь детей. И это могло бы стать туристическим направлением.

Сейчас, в холодное время года, вы приостанавливаете роспись фасадов. Чем будете заниматься? До сих пор хотите расписать элеватор?
~ Сейчас мы готовим эскизы, проекты. Элеватор – это цель. Хотим поставить рекорд Украины. Вот недавно в Запорожье ребята расписали более 800 "квадратов". А в Старобельске как раз есть соответствующий элеватор, и мы можем установить свой рекорд.