Школьница из Мариуполя изобрела новый способ утилизации пластика и получила научное признание: Как это ей удалось

Екатерина Малкина – мариупольская "голливудская звезда" науки. В 14 лет она стала серебряным призером престижной Всемирной олимпиады по экологии (INESPO) в Нидерландах среди 200 участников из 49 стран мира. Это действительно невероятный успех. Хочется верить, что он изменит ее жизнь.

Сейчас Екатерина одновременно хочет стать и врачом-хирургом, и микробиологом. Поступать в вуз думает в Австрии или в Германии. Активно изучает немецкий и английский языки.

А пока идет оформление патента на ее изобретение – утилизацию пластика с помощью личинок жуков – она рассуждает, как и на какой базе продолжатся ее исследования.

Екатерина и ее наставник Вячеслав Пономарчук – преподаватель Мариупольского технического лицея, рассказали Depo.Донбасс, чем отличаются украинские научные конкурсы от иностранных, как она охотилась на моль и почему личинки жуков оказались полезными для ее исследования.

Но сначала наставник Екатерины рассказал, как его студентка в сентябре 2015 года "доставала" его: "Я хочу писать научную работу!"

- Многие думают, что темы для исследований нам спускают откуда-то сверху, и мы их внедряем. На самом деле все темы придумываются самостоятельно, исходя из каких-то практических нужд. Мы решили взять тему экологически важную –утилизацию отходов. Остановились на самых распространенных отходах – пластиковой упаковке. Проработали кучу информации и решили сделать много контейнеров. У нас органический субстрат – опавшие листья, плюс пластиковые отходы – пищевой полистирол и, само собой, пластиковые пакеты.

Нам нужны были новые организмы, чтобы их в контейнеры посадить. Мы знали, что работа с биологическими методами утилизации ведется китайцами, и в Пекине, и в США. Они недорогие, в окружающую среду не попадает диоксинов, продуктов сжигания. Я Катю попросил купить в магазине личинок червя. Она звонит и говорит, что нужных нет, есть другие, больше. Говорю, ну, давай их. Все равно нам нужны любые организмы, чтобы посадить в контейнеры. Катя купила десять штук, посадили их в банку, и мы забыли о них. Через три дня проверяем, а там уже перфорации пакетов –большие свежепрогрызанные дыры...

– Сразу стало понятно, что это открытие?

Пономарчук: Я попросил брата сверить с базами данных, в них учтены любые биологические объекты, которые утилизируют человеческие объекты, и среди перечня не было наших жуков. Нам сказали, что это биологическое открытие. Вот так и закрутилась машинка. Оказалось, личинки едят пакеты и еду в этих пакетах. Нужно только постоянно наполнять пакеты личинками.

Личинки – это хороший бизнес. Они быстро размножаются, можно их использовать как корм для цыплят на фермах – кстати, очень питательный. В принципе, спрос на них есть всегда, это лучшие лакомства для всех объектов террариумов.

–  Аппетит у этих личинок хороший?

Пономарчук: Что имеем на выходе: пакет весом в полтора грамма 20 личинок смогут утилизировать примерно за девять месяцев. В природе, по разным данным, распад пластика - это срок от 150 до 400 лет. А кое-кто говорит, что он вообще не распадается, навсегда остается в экосистеме.

Сейчас наша задача развести нужное количество жуков, чтобы они исправно откладывали яйца, а мы не зависели от зоомагазинов, потому что одна личинка стоит 15 гривен, довольно дорого.

– А как вы перешли уже к международному признанию?

Пономарчук: Катю пригласили на всеукраинский конкурс "Intel Эко". Были участники со всей Украины, и, кроме того, наших учеников было еще 10 человек. Такой командой мы поехали в Киев. А этот конкурс устроила организация, которая представляет интересы международных соревнований. Intel может рекомендовать ученика, который, по мнению судей, достоин этого. Очень жесткое судейство, разговаривают, как со взрослым человеком. Катя, наверное, была самой молодой участницей. Там уже были и студенческие работы, потому что в Intel могут принимать участие конкурсанты до 18 лет.

Мы все выдержали. Пригласили нас на суперфинал, который проходил за закрытыми дверями в Художественном арсенале в Киеве. Никто не допускался, только судьи и участники. Катя заняла второе место, и нас пригласили на конкурс INESPO, который проходит в Нидерландах. Этот конкурс лишен массовости и элемента шоу, там в приоритете научность и практичность, знание дела.

Была, конечно, подготовка. Хорошо, что Екатерина занимается английским языком, потому что с ним там очень жестко. Еще важный вопрос с финансами. Со стороны Украины финансирование просто неудовлетворительное. Для таких конкурсов нужно, чтобы был какой-то единственный источник. Чтобы не было проблем со спонсорами. Кате помогли в "Метинвесте", потому что там тоже занимаются отходами. Мне тоже помогли – одна организация оплатила членский взнос (315 евро), а билеты уже за мой счет. В Нидерландах Катя, наверное, тоже самая младшая была. И результат вы видите.

– На каком конкурсе было сложнее? В Нидерландах или в Украине?

Екатерина Малкина: Очень многое зависит от знания языка, в первую очередь. Если не знаешь английского, тебе там делать нечего. В Нидерландах мне очень повезло, что мой наставник был рядом. Там был такой вопрос, значение которого я не поняла или занервничала, может словарного запаса не хватило. Вячеслав Вадимович быстренько подсказал на русском, я ответила, и минус мне не засчитали.

На украинском конкурсе политика судейства очень сильно отличается. Потому что в Украине, если судье не нравится твоя работа, или он хочет показать свой авторитет, попытаться выжать из тебя все, он так и скажет. Задавит тебя вопросами... Люди из крайности в крайность. Кто-то скажет: "Какая ты умница!" А есть такие, покачали головой и ушли. Очень обидно бывает, потому что ты стараешься, защищаешься. Они относятся не как ко взрослому человеку. Просто такой подход.

И в Украине, и на международном уровне судьи – это доктора наук очень важных университетов. Я была удивлена и очень рада, что у меня получилось с ними пообщаться. Там были профессора, авторы наших школьных учебников. Вот в Нидерландах подходит к тебе взрослый мужчина, улыбается, спрашивает, а ты даже не знаешь, кто это. А потом открываешь книгу и понимаешь, что к тебе такой важный человек подходил.

Пономарчук: К тому же, у них очень серьезные научные степени, они в национальных парламентских комиссиях находятся, очень важные посты занимают на уровне государства в инфраструктуре всей Голландии. Но так запросто общались с детьми...

Екатерина: Знаете, там еще был такой подход, что они сначала выслушают все, что ты им сможешь рассказать, всячески тебя поддерживают, показывают заинтересованность, даже если это не их специальность. Даже, если слушает тебя не биолог. Ко мне, допустим, подошел какой-то физик, он в биологии не понимает абсолютно ничего, но он будет показывать, что ему интересно, потому что мы все избранные. Если он что-то не понимает, он задает вопросы. И многие у меня спрашивали что-то... Я уже на второй день поняла, что, если ничего не спрашивают, а просто говорят, какой ты молодец, то все плохо... Самое обидное, что по нашим судьям сразу не видно: нравится - не нравится. Говорит: "Я в тебя верю!" А потом идет и ставит низкий бал... Мне лично кажется, что просто не хотели снижать боевой дух.

– Среди конкурсантов чувствовалась какая-то борьба?

Екатерина: Нет! Все туда ехали не только показать себя, но и завести друзей по всему миру. Мне очень повезло, даже если мы были в одной секции, никто ни с кем не соревновался. Очень грамотно подходили к этому, показывали себя на все 100%, а как другие – это уже не их дело.

– После этих побед чувствуется перспектива? Возможна ли учеба за границей? Есть уже решение: пойдешь в науку или бизнес?

Екатерина: Если у нас получится сделать ряд анализов (мы уже договорились), и если они действительно найдут выгоду, и действительно окажется, что мне нужна большая база по микробиологии для дальнейших исследований, то, скорее всего, я пойду на микробиологию. Но, к сожалению, у нас в Украине таких университетов очень мало. То есть, если я буду микробиологом, то я буду стараться учиться где-то за границей.

Пономарчук: Голландский супервайзер открытым текстом говорит: "Катя, хотя вы и нужны своей стране, но у нас вы будете очень хорошо обеспечены. Нам очень нужны такие, как вы, исследователи". У нас очень хорошие впечатления о голландских университетах...

Екатерина: У нас были экскурсии, мы были в одном из самых крупных университетов в Амстердаме. Там больше 18 корпусов и 64 факультета!

–  Не было ощущения, что вы приехали из страны другого сорта?

Екатерина: Сначала, конечно, было. Потому что... Даже, когда мы общаемся с ребятами, все равно чувствуется, кто откуда приехал. И судьи, то же самое. Большинство, кстати, знают, где находится Мариуполь! Они знают, что у нас война. Чувствовалась разница в общении, в организации жизни.  Если у нас 19 часов в поезде до Киева, и мы не спим, то там садишься в электричку, и ты через 6 часов на другом конце континента.

Пономарчук: Оказывается, всю Европу можно проехать за шесть часов. Почему там нет этих проводников, спальных мест? Есть скоростные поезда, проезд стоит 24 евро в месяц! 

Екатерина: Там еще были ребята из Кении, Нигерии, тоже пообщались. Мы были в этом случае, можно сказать, на равных... Но у меня все равно было впечатление, что наша страна более развита, чем та же Нигерия. Хотя статус одинаковый, это очень странно, я считаю.

Но, как только в Нидерланды приехали, очень чувствовалась разница. Сам аэропорт, контроль, менталитет.

– Кто-то в Нидерландах интересовался вашим проектом, бизнесом?

Пономарчук: В первый же день были опубликованы тезисы. Вице-президент компании EGE Plastik к нам подошел сразу. Они все, оказывается, постоянно охотятся "за светлыми головами", хед-хантеры такие. И к нам сразу подошел, визитку дал, говорит: "Свяжитесь со мной, когда считаете нужным, 24 часа в сутки готов, для нас этот проект очень важен". Они производят пластик, платят большие налоги, и им нужно его утилизировать.

– Допустим, пришли немцы, и говорят: мы вкладываем условный миллион евро в проект... Но гражданин Украины может поставить условие, что сначала проект должен реализоваться здесь, на родине, в Мариуполе, а затем распространяться на весь мир. Катя, ты так сделаешь?

Екатерина: Если такое будет, в первую очередь, нужно поставить условие – контроль. Если у нас это будет контролироваться, если действительно будет работать и не будет разворовано. Детали, но это самое главное. Просто не хочется, если у нас запустят и увидят, что у нас это не пошло, решат, что и там не пойдет.

– Как родина встретила? Одноклассники завидуют?

Екатерина: На счет одноклассников – не знаю. Сейчас с ними не сильно общаюсь, больше с парнями, с которыми научные работы писали, в Киев на конкурс ездили. Они очень рады были, встретили меня с цветами, шариками на платформе. Было очень неожиданно и очень приятно! 

– Родители подарили что-то?

Екатерина: У меня нет такого: победить, чтобы тебе дали конфету. Но когда они только об этом узнали, мой папа принес маме цветы, сразу прислали мне фотографию. Рассказывали, что мама по комнате прыгала! Было очень эмоционально! И я, конечно, потратила немножко больше денег в Нидерландах, чем хотела.

Пономарчук: Были кулуарные разговоры среди преподавателей: "Вот как она сможет? Кто? Малкина? Она дитя!" Но, оказалось, нос утерли всем! Теперь работа, работа и еще раз работа.

– Катя, помнишь тот момент, когда к тебе эта идея пришла? Та самая "эврика" состоялась?

Екатерина: Я была в поиске, Вячеслав Владимирович предлагал с ботаникой работать, потом с животными, с крысами... Мне все вроде бы нравилось, но что-то не подходило. Эти стереотипы, что я девочка, что мне противно – нет, это не про меня. Личинки мне приснились, потом привыкла, я не вижу в них ничего гадкого.

Я как-то с папой поговорила, у нас была проблема: моль съела все пластиковые пакеты. И я так подумала: интересно, но не подтверждено. И у бабушек в кладовках, и у нас - где стоит крупа, там всегда проедены пакеты.

Пономарчук: Мы охотились за молью. Когда не надо, она повсюду. А здесь я уже по всем группам клич бросил: "Поймай моль, принесите ее нам!" Искали всем лицеем. Принесли две, надеялись, что они дадут потомство, но они сдохли.

Параллельно с нами в конкурсе шел Беркли, а он в рейтинге технических вузов – номер один в мире! И еще группа китайцев, они в Пекине занимаются биологической утилизацией. Не знаю, можно ли это назвать конкуренцией, но занимаемся. На конкурсе было очень приятно, что вот мы –  Мариуполь, и рядом с нами Пекин! Столица одной из супердержав. Это был момент гордости.

–  Катя, ты чувствуешь, что это серьезная инвестиция в твое будущее? Ты окрыленная или еще не совсем понимаешь, что произошло?

Екатерина: Пока я не добьюсь финансирования, я этого не пойму. Я понимаю, что действительно есть шанс не только зарабатывать деньги, но и путешествовать, закрыть все потребности, как говорится. Но в первую очередь –  это помощь миру. Я очень хочу быть врачом сейчас, хирургом. Это две такие параллели с наукой. Я должна решать проблемы. Вот я чувствую, что я должна! И даже если не этим путем, то личинками, пакетами, пластиком. Меньше будет смертности в океанах, меньше будет яда, когда сжигается полиэтилен. Даже таким способом я смогу помочь.